Промысловая борзая… У дореволюционных владельцев псовых охот одно название вызвало бы негодование. Связать борзую с промыслом - значило бы с их точки зрения унизить эту собаку. Для борзятников старого толка в сияющем ореоле существовала лишь чистопородная русская псовая борзая. Английскую борзую, изредка встречавшуюся в былых помещичьих охотах и единицами попадавшуюся на первых советских выставках, они признавали как нечто второсортное, снисходили и до хортой борзой, поскольку считали её производной от смешения русской псовой и английской борзых. Не отрицали они горскую и крымскую породы, как некогда существовавшие и начисто исчезнувшие. Понаслышке знали о среднеазиатских тазах: в русских областях этих борзых не держали. В их глазах всё это были борзые. Предназначенные доставлять их владельцам красивое развлечение, но отнюдь не служить промыслу, добывать пушнину.

Разумеется, старые борзятники превозносили русскую псовую борзую недаром: она обладала исключительным для ловчей собаки совершенством форм, резвостью, грозной злобой к волку и беззаветной отвагой. Современные псовые по волку не работают, но если это потребуется, злоба их возродится.

Сосредоточив свое внимание на русской псовой, оставшейся у нас после революции в ничтожно малом числе, наши учителя - последние могикане псовой охоты - знать не знали и видеть не хотели ту борзую, с которой пошел в поле охотник советского села - крестьянин-колхозник, охотник страстный, но собаковод неумелый. И если эта крестьянская борзая попадалась на глаза знатокам, они обзывали её "выборзком" и не считали нужным узнать поближе. Столь же пренебрежительно относились они и к хозяевам "выборзков" - промысловикам, полагая, что "меркантильная" промысловая охота несовместима со званием настоящего охотника. Между тем промысловики-борзятники в разнородной охотничьей семье оказались чуть ли не самыми горячими, самыми одержимыми её членами…

Промысловая борзая приобрела права гражданства в годы, когда старшее поколение экспертов-борзятников, верное традициям помещичьих псовых охот, стало сходить со сцены. Крутой поворот в её судьбе произошел в конце сороковых годов, когда они были "открыты" сразу в трех местах.

Осенью 1948 г. по заданию Главохоты РСФСР я прибыл на испытания борзых по вольному зверю, организованные Оренбургским управлением по делам охотничьего хозяйства. Увидев собак и охотников, собравшихся на испытания в большом башкирском селе, я растерялся. Выученик корифеев-борзятников - В.С. Мамонтова, Н.А. Сумароковой и Н.Н. Челищева - я должен был признать беспородными всех собак, которых привели на испытания: по экстерьеру они были далеки не только от русской псовой, но и от хортой, крымской и горской вислоушек. Действующие правила твердо диктовали: на испытания беспородные собаки не допускаются. Так неужели заявить страстным охотникам из русских и башкирских колхозов, что их борзые никуда не годны и не достойны испытаний? Такая обида была бы похожа на оскорбление этих людей! А если испытывать, то что скажет Главохота? Чего доброго, лишит судейского звания!

И все же я решился: испытания состоятся, а там пусть начальство взыскивает с меня, как найдет нужным!

Испытания прошли интересно. Многие из этих "выборзков" показали такую резвость, мастерство и поимистость, о которых я и не подозревал. Не смущали этих борзых ни слишком дальняя доскачка, ни участки мерзлой пашни (в псовой охоте они носили страшное название "ножи"), ни увалы, в которых зверь на время скрывался: собаки скакали, доставали и ловили, показывая какую-то невероятную сметливость.

В Москве, в Главохоте, за "незаконные" полевые испытания меня не осудили. Наоборот, доклад вызвал большой интерес и породил мысль начать с промысловыми борзыми плановую кинологическую работу.

В том же 1948 г. эксперт К.М. Эсмонт провел выводку промысловых борзых в Орловском районе Ростовской области. В следующем году в названной области выводки борзых стали уже массовыми: 16 выводок в разных районах, 426 борзых! Из них, правда, К.М. Эсмонт 177 забраковал как совершенно беспородных, зато остальных 249 одобрил.

Всего лишь через год после первых оренбургского и ростовского опытов тамбовский кинолог П.Ф. Шаповалов провел в Ржаксинском районе первые в области полевые испытания борзых по вольному зверю. И тут оказалось, что промысловые борзые при неважном экстерьере работают замечательно.

Так были обнаружены три очага промысловых борзых и выяснилось, что мнение о почти полном исчезновении в нашей стране охоты с борзой в корне неверно. Наоборот, напрашивался вывод, что борзых у нас много, что охота с ними приобрела широкий размах. Оказалось также, что кроме разведения в чистоте очень малочисленной русской псовой борзой, сосредоточенной в руках горожан и небольших государственных питомниках, параллельно разводят борзых многие сельские борзятники… Но что это за борзые?

Смотры 1948 и 1949 гг. показали, что "сельская" промысловая борзая качественно сильно отличается от старых, твердо стандартизированных пород. Кроме общей с прежними борзыми резвости, у неё выработались повышенное мастерство, выносливость, зоркость и вежливость - следствие требовательности нового хозяина, которому посредственно работающая собака просто не нужна. Поскольку у нового хозяина не было никакой кинологической культуры, породы промысловых борзых, мягко говоря. Велись примитивно, спаривались деревенские борзые бесконтрольно, псовые смешивались с хортыми, хортые - с потомками крымок и горок, а эти помеси - между собой. Тем не менее некоторые борзятники, как оказалось, добывают со своими собаками за сезон по 50 и более лисиц, много русаков. Поэтому Главохота приняла решение: обследовать борзых в областях их массового распространения, поднять, улучшить их.

Обследование велось в основном на выводках и одновременно проводимых полевых испытаниях: так сразу же выяснялись экстерьерные особенности и рабочие качества борзых данного района. Уже с 1950 г. эта работа развернулась в Волгоградской, Пензенской, Ростовской, Саратовской, Тамбовской, Ульяновской и ряде других областей.

С тех пор состоялись сотни выводок и испытаний промысловых борзых, т.е. проверены были тысячи собак. Установлено, что эти борзые работают по лисице и зайцу-русаку не хуже русской псовой борзой и других старых стандартных пород, а когда требуется затяжная скачка по дальнему зверю, то и превосходят их; особенно отмечались на испытаниях необычайные выносливость, зоркость и мастерство (сметливость) промысловых борзых. Тогда же, в первые годы обследования, был зафиксирован крайне неровный, подчас просто очень низкий уровень экстерьера промысловых борзых, породность их была далеко не на высоте и характеризовалась большой разнотипностью. Позже в тех местах, где этому делу уделялось достаточное внимание - в Ростовской и Тамбовских областях, в Телегинском районе Пензенской области и некоторых других, где выводки прочно вошли в обиход борзятников, экстерьер стал быстро улучшаться: на селе появилось представление о правильной племенной работе, большинство борзятников не стали допускать вольных случек, старались вязать хороших сук с кобелями, одобренными на выводках и, конечно, на испытаниях.

Все эти кинологические мероприятия выявили три основные породы, три главных типа промысловых борзых и, кроме того, немало собак, не укладывавшихся в эти экстерьерные рамки. Последних - крайне разнотипных и разношерстных, приходилось браковать и исключать из племенной работы, чтобы не тормозить стандартизацию основных типов.

Наиболее определившейся была признана хортая - короткошерстная, отвечавшая требованиям привычного стандарта прежней хортой породы. Собаки этого типа многочисленны на юге - в Ростовской области и Ставропольском крае, обычны в Тамбовской и Ульяновской областях.

Второй породой, распространенной только на юге (Волгоградская и Ростовская области, Ставрополье, Астрахань), является борзая, созданная, очевидно, из остатков бывших крымской и горской пород с прибавлением, может быть, ещё и казахской тазы. Отличительные признаки этой породы - довольно большое висячее ухо, одетое уборной псовиной в "бурке", и более обильный, чем у хортой, шерстный покров, в особенности на шее, тыльной стороне ног и хвосте. Этой породе, которой вполне подошло бы название "южнорусская", ещё предстоит окончательное формирование, так как борзятники, недостаточно усвоившие значение чистопородности, до сих пор ещё мешают её с хортой. Все же для неё уже установлен стандарт с неудачным названием "степная" (а какая борзая не является степной?).

Третьей породой промысловых борзых является длинношерстная борзая среднерусских и сибирских областей севера степной зоны. В происхождении этой собаки главную роль сыграла, видимо, русская псовая, немало в ней крови хортой, а может быть и других пород. Отличительные признаки этой борзой: небольшое, преимущественно затянутое назад ухо, довольно длинная и густая шерсть, в отличии от русской псовой грубая и прямая; довольно широколобая голова с заметным уступом при переходе от лба к морде, близкая по типу к голове хортой или английской; заметная бочковатость грудной клетки, также сближающая эту собаку с теми же хортой или английской борзыми. Среднерусская длинношерстная промысловая борзая очень многочисленна и достаточно однотипна в разных областях своего распространения.

О хортых и южнорусских ("степных") борзых подробно и хорошо рассказал К.М. Эсмонт в №№ 2 и 3 журнала "Охота и охотничье хозяйство" за 1968 год. На третьей же породе здесь нужно остановится несколько подробнее. Несмотря на достаточно определенные экстерьер и однотипность, для длинношерстной узаконенного стандарта до сих пор у нас нет. Эта собака, действительно, имеет некоторое сходство с коренной русской псовой, но вместе с тем и отличается от нее настолько, что если на выводке оценивать длинношерстную промысловую, руководствуясь стандартом псовой, то подавляющее большинство собак придется признать неудовлетворительными и лишь некоторым можно будет дать оценку "удовлетворительно". Такая экспертиза свела бы на нет все кинологические мероприятия по этой очень многочисленной промысловой группе. Поэтому эксперты расценивают длинношерстных промысловых борзых не по стандарту псовой, а применяясь к какому-то воображаемому идеалу этой собаки.

Упорядоченный учет промысловых борзых у нас пока не налажен, в сводках по РСФСР и СССР деления борзых на отдельные породы нет, и сказать, сколько собак среднерусской длинношерстной породы мы имеем, пока нельзя. О том, что их очень много, говорят примеры: на Телегинскую районную выводку, например, проводившуюся в селе Покровская Арчада, охотники приводили до 75 длинношерстных борзых; на районных выводках Тамбовской области их бывало ежегодно до 80 и более. А если учесть, что эти борзые распространены в Тамбовской, Пензенской, Липецкой, Саратовской, Воронежской, Ульяновской, Оренбургской, Курганской и некоторых других областях, то не будет ошибкой считать, что собак этого типа у нас тысячи. Собак тысячи. Работают они на промысле хорошо, а то и отлично, на выводках появляются во множестве, а стандарта нет, хотя все эксперты-борзятники считают, что судить на одном ринге и по одному стандарту с русской псовой её невозможно.

Проект стандарта среднерусской промысловой борзой давно уже разработала группа специалистов по борзой - Б.Н. Арманд, Е.Ф. Дезор, Г.В. Зотова, В.И. Казанский, И.И. Яковлев и другие. Проект стандарта одобрен Всесоюзным кинологическим советом; остается его окончательно утвердить, опубликовать и помочь тем самым племенной работе с новой породой.

К сожалению, в последнее время принесшая добрые плоды кинологическая работа с промысловыми борзыми, за исключением Ростовской области и Ставропольского края, повсеместно ослабла. Тем не менее, мы уверены, что общими усилиями она будет возрождена и станет в будущем еще более плодотворной. Нельзя бросать начатое дело.

Журнал "Охота и охотничье хозяйство", 1969 г., №11